Это случилось давно, ровно двадцать лет назад В Костроме тогда не было такого количества газет, как сейчас, телевидения тоже не было. О многом, что происходит в городе, горожане узнавали друг от друга. Весной 85-го, когда зацвела сирень, а на деревьях первая нежная зелень еще не стала темной и пыльной, Кострому облетело известие о гибели курсанта военного училища.
Он не совершил никакого подвига, просто не успел: во время обычного кросса упал и умер. Эта нелепость и бессмысленность многим тогда не давала покоя. Чечни и регулярных терактов у нас еще не было, Афганистан был, но далеко. Люди еще не привыкли к смерти. Можно сказать, эта гибель, связанная со службой в армии в мирное время, одной из первых стала достоянием общественности, а поэтому особенно сильно ее задела. Я тогда училась в школе, но хорошо помню, как взрослые обсуждали между собой один вопрос: неужели парня нельзя было спасти?
Об этом случае я вспомнила, когда услышала, что Комитет солдатских матерей начал работу над своей Книгой памяти. В нее должны войти имена военнослужащих, погибших во время несения службы, – тех, кто так же, как и погибший курсант, могли, но ничего еще в жизни не успели, кроме как принять присягу. Одна из первых глав будет про него, про Володю Кузнецова.
Вообще-то он не должен был поступить в училище – он был дальтоник, не различал цвета. Таких в курсанты не берут. Но мама нашла знакомого врача, и они этот факт скрыли. Володя потом сильно нервничал, когда нужно было сдавать на права, но опять обошлось: вызубрил все дорожные знаки по книжке. Второй раз судьба дала ему шанс сразу же после поступления, когда их отправили в Песочное. Он сообщил маме, что там очень тяжело, что твердо решил уйти и чтобы она принесла ему гражданскую одежду. «В КТИ есть военная кафедра, через пять лет точно так же присвоят звание лейтенанта», – написал он в письме. Но уговорили, остался. Мама одна воспитывала двоих сыновей. На зарплату учительницы жить было непросто, а в училище все-таки гособеспечение.
Наталья Борисовна, Володина мама, до сих пор хранит все его конспекты, зачетку, комсомольский билет… Когда смотришь эти документы, будто возвращаешься в прошлое: удостоверение Всесоюзного пионерского лагеря ЦК ВЛКСМ, серебряный значок ГТО, мандат победителя всесоюзной эстафеты комсомольских дел «Десятой пятилетке – ударный финиш! 26 съезду КПСС – достойную встречу!». Почти все, кому сейчас 40-45, прошли через это. Вообще, когда я слушала воспоминания о Володе, невольно вспомнила, какими многие из нас тогда были. Только у большинства с годами порывы молодости забылись, а у него ничего другого в жизни не случилось. Он остался человеком того времени, которого нелегко представить в настоящем. Например, его бабушка, которая в детстве провела с ним очень много времени и пережила потом на десять лет, часто вспоминала: однажды внук собрался с компанией в кафе и попросил у нее денег. И почти тут же вернулся и отдал их. Сказал: «Тебе они трудом достаются, а я прогуливать буду?» Сегодня, наверное, тоже есть такие мальчишки, но больше почему-то других, которые не постесняются ограбить ни свою, ни чужую бабушку.
Володя был общественником, активистом, хотя сам никуда не рвался. Он всегда хорошо учился и был очень ответственным, исполнительным. Поэтому его выдвигали, особенно туда, где действительно надо было работать. Он хорошо печатал и в училище стал редактором стенгазеты. Если нужно было срочно что-то оформить, сидел целыми ночами. Незадолго до гибели он оформлял грузовик для майских праздников, в ночь перед смертью тоже долго не спал. В этот день его должны были принять в партию. Обычно, если Володе приходилось работать по ночам, ему разрешали после этого поспать, но в тот день приказали встать в строй.
Проблем со здоровьем у него никогда не было, хотя называть его богатырем тоже никто не стал бы. В детстве он занимался греблей на байдарках, в училище спорт заменила ежедневная физподготовка. Кстати, это единственный предмет, по которому Володя в училище получал «удовлетворительно». По остальным предметам всегда было «хорошо» и «отлично». В то последнее утро у него заболел живот. Когда он сказал об этом командиру, тот просто посоветовал сходить в туалет и приказал бежать кросс вместе со всеми.
Бежали прямо по городским улицам рано утром. В Якиманихе, возле нынешнего политехнического колледжа, Володя упал. У него остановилось сердце. Курсанты, такие же двадцатилетние мальчишки, как и он, растерялись. Они бросились в училище искать нашатырный спирт, ловили машину, чтобы ехать в больницу, и потеряли минуты, когда еще можно было спасти его. Рядом не оказалось ни медсестры, ни грамотного командира, который сказал бы, что надо делать. Наталья Борисовна говорит, что в больнице сердце Володи все-таки удалось завести, но было уже поздно. Причиной смерти медики назвали спазм коронарных сосудов.
Вот за что он погиб? Неужели только за чье-то убеждение, что в офицере главное не польза, которую он может принести своему Отечеству, а способность в любой момент взять за спину трехкилограммовый мешок и пробежать с ним три километра?
У Натальи Борисовны не было никакого плохого предчувствия. Летом они всей семьей собирались на юг. Володя, обычно не любивший модные вещи, которые покупала ему мама (в детстве он как-то даже сказал ей: «Ну что ты меня модишь?»), вдруг захотел белую шляпу с широкими полями. В тот день после уроков Наталья Борисовна сидела в учительской и обзванивала ателье, чтобы заказать эту шляпу. О смерти сына ей сказала завуч, которой позвонили из училища, чуть позже приехали военные. О чем они говорили, женщина не помнит, помнит только, что сама сильно кричала. Та завуч потом не смогла встречаться с ней в школьных коридорах и перешла работать в другую школу. Все хлопоты, связанные с похоронами, взяло на себя училище и две ближайшие подруги Володиной мамы. На похоронах начальник училища стоял в почетном карауле. Один из курсантов сказал: «Хоть двести лет проживи, такого товарища не встретишь». Наталья Борисовна не стала искать возможного виновника гибели своего сына, требовать, чтобы за нее кто-то ответил. Говорит, что не было сил, да и время было не такое, как сейчас. Тогда даже мысли не могло возникнуть судиться с военными.
Сегодня она на пенсии, всю себя отдает внучке, дочери младшего сына. Чем больше времени проходит, тем больнее мысль, что Володя ничего не успел в жизни. Даже девушки у него не было. Осталась только открытка, в которой он пожелал маме: «И не думать о том, что жизнь твоя будто бы прожита, все у нас с тобой впереди. Может, да чем черт не шутит, женюсь, вот тогда будет у тебя веселая жизнь». Когда Наталья Борисовна рассказывала мне о сыне, все время плакала. Когда же я спросила, может, не стоит продолжать разговор, ведь очень тяжело, она сказала: «Нет, главное, не забывать, это хуже смерти».
Последняя книга, которую прочитал Володя в своей жизни, называлась «Скажи смерти «нет».
Комментарий
Людмила Хохлова, заместитель председателя Костромской областной общественной организации «Комитет солдатских матерей»:
– Людмила Анатольевна, что это за Книга памяти, которую готовит ваш комитет?
– Эта книга о наших сыновьях, про которых в армии пишут «Исключен из списков личного состава, со всех видов довольствия. Смерть связана с исполнением обязанностей воинской службы», причем не в горячих точках, не на войне, а в мирное время. По сведениям городского военкомата, в Костроме таких 29 человек. Но мы возьмем и область. Если у кого-то есть такая информация, пожалуйста, обращайтесь к нам в комитет.
– Идея создания книги появилась в комитете или у кого-то из родителей?
– Совместно. В начале января в комитете было собрание родителей по поводу монетизации, лишившей родителей погибших фактически всех льгот. Зашла речь о Книге памяти, которую составляют афганцы в память о погибших в военных действиях. А ведь наши мальчики тоже пошли защищать Родину. Только она их не защитила. Родители сразу же поддержали идею создания новой книги. Одна мама, когда принесла нам документы, сказала: «Хоть я умру, а моего сыночка будут помнить».
– Когда и где можно будет увидеть эту книгу?
– Надеемся, уже в этом году. Мы бы хотели, чтобы эта книга была во всех костромских школах и техникумах.
Васильева Е. Смерть курсанта. 20 лет спустя // Костромская народная газета – 2005 – 25 мая – №21 – С. 8.