Все беды людей она пропускала через свое сердце.
19 апреля будет сорок дней, как не стало Нины Тереховой.
Большое видится на расстоянии, но и сейчас понятно, что Кострома и наша область лишились уникальной личности и истинного правозащитника. Правозащитника по сути своей – человеческой и гражданской.
Кто-то же должен этим заниматься
Своей журналистской профессии я могу быть благодарна лишь за то, что она познакомила с этим человеком. Какой-то особый тереховский магнетизм! Я слышала, как она разговаривает по телефону с военными чинами, когда дело касалось судеб солдатиков. Это редкостное умение – быть жесткой и настойчивой, не повышая голоса. Первый мой материал, подготовленный в сотрудничестве с комитетом солдатских матерей, был о сфабрикованном деле в отношении военнослужащего из Костромской ракетной части Дмитрия Белоусова. Его оговорили и осудили за чужое преступление. Комитет солдатских матерей по сути сам проводил параллельное расследование, сводя воедино всю информацию, которую только можно было достать. Тогда, помню, Нина Олеговна сказала: «Армия – это государство за забором, а внутри еще один забор – ракетные войска». И все время, пока шло следствие и судебные разбирательства, она опекала мать Димы, приехавшую из Саратова в Кострому. Здесь эта женщина перенесла два инфаркта. А потом были другие материалы и череда других судеб – драматичных и трагических. О двух матерях (родная и крестная), выхаживающих сына-офицера, получившего на службе черепно-мозговую травму. О новобранце из Буя, который погиб, не доехав до места службы (выбросили из поезда). О костромиче, вернувшемся домой инвалидом после прохождения военной службы… на подпольной пилораме. И этих исковерканных жизней – и сыновних, и родительских – было так много! Как-то спросила, ради чего она взвалила на себя эту нелегкую ношу. И вот какой был ответ: «Сейчас такая непростая жизнь, вырастить ребенка так сложно, воспитать достойного человека еще сложней, а погубить так легко! Поэтому я считаю, если из десяти мальчишек мы сможем помочь хотя бы двум, то это уже хорошо. И этим окупаются какие-то нравственные, физические и материальные затраты. Кто-то же должен этим заниматься!» А за помощь она бралась мгновенно, не откладывая в ящик – ни в долгий, ни в короткий. Пришла очередная мамочка – Нина Олеговна тут же, при ней, набирала номер телефона – звонила по инстанциям, порой очень высоким. И легка на подъем! «Нина Олеговна, мы решили сделать материал о сборном пункте в Нерехте, не составите компанию?» – «Поеду! Сама хочу посмотреть, что там изменилось». И было видно невооруженным глазом, как Терехова радовалась, что появилась здесь своя баня, а вместо нар – двухъярусные кровати, и что в столовой будущих солдат вкусно кормят. В этом она убеждалась сама, отобедав (и расплатившись – тут была щепетильной).
Вряд ли преувеличу, если скажу, что многие преобразования на областном сборном пункте – во многом заслуга комитета солдатских матерей. Потому что о всех прежних вопиющих недостатках били во все колокола и инстанции. И как никто Нина Олеговна умела разговаривать с мальчишками-призывниками, за которыми вот-вот должны приехать «покупатели», давала дельные рекомендации, как вести себя в части, куда в случае чего обращаться.
Дочь, внучка и правнучка военных
Костромской областной комитет солдатских матерей – ее детище. А все началось с того, что в отделение партии «Яблоко» (Нина Олеговна там работала) пришел искать правду бывший военный летчик. Ему государство срезало пенсию, уравняв с техниками, не поднимавшимися в небо. Полтора года ее хлопот – и справедливость восторжествовала. После этого случая к ней с разными проблемами стали обращаться военнослужащие, и тогда Нина Олеговна написала в российский комитет солдатских матерей заявление с просьбой принять в состав. Это сейчас благодаря движению солдатских матерей армия стала более открыта, а десять лет назад все было по-другому. И Терехова прошла все этапы – и когда их называли чуть ли не пособниками ЦРУ, и обвиняли в подрыве авторитета армии. Но какие бы громы и молнии ни метали в их сторону, именно комитеты солдатских матерей для очень многих ребят, попавших в трагические переплеты современной службы, становились последней спасительной соломинкой. А обвинять Нину Терехову в предвзятом отношении к армии было нелепо, ибо сама она из рода, где мужчины, начиная с Михайло Потехина, служившего у Ивана Грозного, все причастны к военному делу. И она – дочь, внучка и правнучка военнослужащих.
В интервью девятилетней давности она говорила: «Верю, что в Вооруженных силах есть настоящие люди, но надо признать, что наша армия очень больна. И служба в ней стала неинтересной и непрестижной. И все же приходят молодые ребята, которые действительно хотят служить и защищать свою Родину. Вот только Родина-то им ничего не дает. Речь не о прожженных армейских приспособленцах, которые свои шкурные интересы удовлетворят любыми способами, а о молодых романтиках-офицерах. Представьте, новоиспеченный лейтенант: жилья нет, зарплату не получает. Невольно подумаешь: вот он, героизм».
Не пройти мимо
Каждый, кто знал Нину Олеговну, удивлялся ее необыкновенной любви к природе. Она могла позвонить в редакцию и сообщить: «Представляете, в Костроме в кои веки вызрели плоды у манчжурского ореха». На даче она с величайшим тщанием «колдовала» над своими цветами. И там же вырастила много прекрасных саженцев дубов, за которыми лично приезжал Карвацкий. Так что теперь в Следово у Нины Тереховой есть своя дубовая аллея.
А ее забота о братьях наших меньших! Идешь с ней по улице и знаешь: Нина Олеговна непременно извлечет какие-нибудь припасы из сумки и будет подкармливать бездомных собак. В обычной «двушке» в Давыдовском, где она жила с мамой, обитали четыре найденыша – две собаки, голубь и ворона. Всех этих подранков нашла на улице, приютила и вылечила Нина Олеговна. Не пройти мимо, заступиться, защитить – в этом вся Терехова.
Работала до последнего
На днях я побывала у ее матери, Валентины Сергеевны Бельчинской. Вспоминали, листали альбомы. Еще все так по живому… Узнала почти мистическую историю. Когда Нина Олеговна шестнадцать лет назад нашла на улице и принесла домой щенка со сломанной лапкой, то сказала: «Вот сколько он проживет, столько и я». После смерти своей хозяйки Малыш выл и лаял на весь подъезд, а через две недели скончался. Валентина Сергеевна вспоминает, что дочка с детства была «впереди на лихом коне». И в школе, и в институте участвовала и побеждала в соревнованиях по легкой атлетике, вечно что-то организовывала, где-то выступала. С фотографий смотрит одухотворенное редкой красоты и благородства лицо молодой женщины. «Она у нас в бабушку-дворянку по отцовской линии – да там еще польская кровь». Врожденное чувство достоинства, тактичность, приветливость и невероятная сила духа! О переносимых физических страданиях можно было только догадываться – ни разу никому не пожаловалась. Таяла на глазах, но до последнего боролась за жизнь и исполняла свой долг: была на приемах в комитете солдатских матерей, вела многочисленную переписку. За неделю до ухода из жизни ездила с проверкой в колонию. Близкие отговаривали, а она: «Там же столько заключенных записались на прием». Валентина Сергеевна рассказывает, что дочь не сильно интересовалась бытовой стороной жизни и вообще была человеком неприхотливым, а запросы – скромными. «У нее было столько талантов, какие изумительные картины Нина делала из соломки — многие она раздала, раздарила. А вот как создала комитет солдатских матерей, то вся жизнь ее сосредоточилась в нем. И сгорела, ведь все страшные беды людей она пропускала через свое сердце».
Последний раз я виделась с Ниной Олеговной Тереховой перед самым Новым годом. Она рассказывала о том, что создают в комитете стену памяти военнослужащих, погибших в афганской и чеченской войнах и во время прохождения службы. Мол, сейчас собирается материал, фотографии, а на открытие обязательно будут приглашены матери, перенесшие потерю своих сыновей. Увы, до открытия Нина Олеговна не дожила.
Галина Калашникова, мать Анатолия Калашникова, погибшего в Чечне:
– Нина Олеговна – очень светлый человек. И душа у нее большая и чистая. Я шесть лет искала своего сына, на моем пути попадались всякие люди, но хороших больше. И среди них – она. Нина Олеговна мне помогала готовить запросы, обращения. И все мамочки ей очень благодарны за идею стены памяти.Ирина Резникова, председатель областного комитета солдатских матерей:
– Уход Нины Олеговны для нас – невосполнимая утрата. Такие люди, как она, – большая редкость. У нее было повышенное чувство сострадания, соучастия. И при этом она была человеком принципиальным, грамотным, умеющим сотрудничать с различными структурами и добиваться необходимого результата. Надо признать, что равных ей нет. Но сохранилась команда, которая будет продолжать ее дело.Денис Поправко, помощник военного прокурора Костромского гарнизона:
– Складывалось впечатление, что Нина Олеговна действительно была мамой для солдат и призывников. Если где и что не так – она всех поднимет на ноги, в том числе и нас. Мы активно сотрудничали, провели немало общих мероприятий: анкетирование по поводу неуставных отношений, совместные выезды, проверки и т.д. Думаю, масштаб утраты всем нам еще предстоит осознать.